Стокгольмский синдром, любовь к агрессору.

Стокгольмский синдром не является психическим заболеванием, но несмотря на это, всем хорошо знаком. Синдром заключается в том, что жертва проникается сочувствием и симпатией к своему обидчику (похитителю), даже начинает отождествлять себя с ним. Испытывая сильные переживания, заложники оправдывают действия своих захватчиков, начинают верить в идею, которую преследуют агрессоры, и считать свою жертву необходимой в достижении цели. У пленников не возникает ни агрессии, ни гнева, ни злости по отношению к обидчику. Парадоксальные чувства жертвы объясняются механизмом психологической защиты.

Стокгольмский синдром опасен тем, что жертва, преисполненная чувствами к террористу, может препятствовать своему освобождению, действовать против своих интересов. Зафиксированы случаи, когда заложники заслоняли своими телами захватчиков, защищая от атаки полиции. Заложник надеется, что агрессор будет снисходителен к нему, если тот безоговорочно выполнит все требования преступника. Пленник ведёт себя послушно и оправдывает захватчика, чтобы вызвать в нём одобрение и снисхождение.

Проходит стокгольмский синдром сразу, как преступник убивает первую жертву.

Захватчику совсем невыгодно испытывать симпатию к своим заложникам, поэтому нередко они занимаются профилактикой стокгольмского синдрома. Во избежании эмоциональных контактов и любых отношений террористы иногда завязывают жертвам глаза и затыкают рот кляпом, а также сторожат заложников посменно и совершают жестокие действия. Языковой барьер препятствует возникновению стокгольмского синдрома, то есть незнание языка террориста сводит на «нет» любые зачатки симпатии. Также никакого понимания невозможно достичь из-за массовых, религиозных и идеологических разногласий.

Возникнуть синдром может во время терактов, похищений, военных операций, в условиях лишения свободы и проч. Кроме того, стокгольмский синдром наблюдается и внутри религиозных сект, политических группировок.

Как правило, стокгольмский синдром формируется на 3-5 день лишения свободы и усиливается, если пленник изолирован. Отсутствие какого-либо общения подталкивает заложника к разговорам со своим захватчиком, в ходе которых они узнают друг друга, пленник начинает понимать причины, по котором он был похищен, цели захвата. Постепенно разговоры становятся более личностными и душевными. Страх жертвы постепенно замещается симпатией и сочувствием. Кроме того, совместное переживание опасности по-своему роднит заложника и преступника.

А почему же стокгольмский синдром не считается заболеванием?

Многие исследователи считают, что такое поведение жертвы в ситуации захвата является нормальной реакцией на травмирующее психику событие. 

Как часто возникает стокгольмский синдром?

Это нечастое явление, которе встречается у заложников лишь в 8% случаев. Но всё же переговорщики всегда поощряют взаимную симпатию между жертвами и захватчиком, чтобы избежать человеческих потерь и повысить шансы на освобождение.

А что такое бытовой стокгольмский синдром?

Эта разновидность стокгольмского синдрома возникает в ситуациях домашнего насилия, когда один из партнёров доминирует над другим (чаще мужчина над женщиной). Симпатия не исчезает из отношений, так как в подобных ситуациях стресса жертва продолжает верить в благоприятный исход, убеждает себя в том, что партнёр-тиран в глубине души добрый и душевный человек, который не желает ничего плохо, и освободит свою жертву, когда придёт время. На самом деле, жертва страдает заниженной самооценкой и не разрывает отношений с обидчиком из страха одиночества и перемен. Это ошибочное убеждение разрушается на приёме психолога или психотерапевта, что и даёт человеку жить дальше более полноценной жизнью.

Кто находится в группе риска?

Стокгольмскому синдрому особенно подвержены люди, которые убеждены, что они никак не могут повлиять на свою жизнь и тем более своё окружение, поэтому они обычно смиренно терпят насилие над собой.

Почему так называется это явление?

В 1973 году бывший заключённый Ян Эрик Улссон захватил банк в Стокгольме, где и удерживал в течение шести дней четырёх заложников (работников банка). Ему помогал сообщник (его бывший сокамерник) Кларк Улофссон. Почти через неделю в ходе спецоперации заложники были освобождены, но после они признались, что испытывали тревогу и страх не перед захватчиками, а перед сотрудниками полиции. Удивительно то, что после инцидента заложники на свои деньги наняли адвокатов для своих захватчиков. Кроме того, Улофссон подружился с одной из заложниц, а Улссон, находясь в тюрьме, получил несколько восхищённых писем от своих жертв, также его периодически навещали его бывшие пленники. Это был первый случай нелогичной симпатии заложников к захватчикам, получивший официальное название «стокгольмский синдром».

Стокгольмский синдром в силу своей популярности также приобрёл и синонимичные названия, такие как «синдром здравого смысла», «синдром идентификации заложника», «синдром выживания заложника» и проч.

И вот ещё, что интересно…

Существует «лимский синдром» — полная противоположность стокгольмскому. Это ситуация, в которой террористы так проникаются чувствами к заложникам, что отпускают их, чтобы не доставлять дискомфорта.

Примеры из нашей жизни Когда умер Сталин, его оплакивали миллионы людей, в том числе и узники концлагерей, которые пережили страшнейшие времена именно по приказу «вождя». Некоторые русские женщины знамениты своей неизменной жертвенностью и преданностью своим мужьям, которые с ними жестоко обращаются.